Фото из личного архива Михаила Савостина
Кавказ. Реалии

«Есть страх за семью, но уезжать из страны не хочется»

Руководителя организации «Народное вече Минеральных Вод» Михаила Савостина приговорили к 3,5 годам условно по делу о хранении наркотиков. 26 июня решение вынес Минераловодской горсуд.

Савостина задержали год назад по дороге в Вильнюс, куда он ехал на форум «Свободной России». Вину активист не признал и заявил, что наркотики ему подбросили. Впоследствии Михаила Савостина признали политзаключенным, а преследование в отношении него связывали с общественной деятельностью.

Савостин пробыл под стражей 14 месяцев. Сразу после освобождения он дал интервью «Кавказ.Реалии».

Михаил, вы были под стражей 14 месяцев. Где вы сейчас, как себя чувствуете?

– Я дома в Минеральных Водах. В течение 10 дней мне нельзя выезжать из Минераловодского округа, пока приговор не вступит в силу.

Как вы оцениваете приговор? Будете ли его обжаловать?

– Я не строил иллюзий по поводу оправдания. Сейчас я хочу немного отдохнуть, поправить здоровье. У меня есть проблемы с почками, и в СИЗО я чувствовал ухудшение.

Пока вопрос обжалования мы с адвокатами не обсуждали, так как они в командировке. Сейчас мне хочется побыть с семьей. Мой сын у родителей, я не видел его все это время.

Вы думали о том, почему с вами это все произошло?

– Мне ранее поступали угрозы. Меня не раз предупреждали, чтобы я бросил заниматься политикой в Ставропольском крае.

Активист Михаил Савостин с супругой
Активист Михаил Савостин с супругой

Какую политическую деятельность вы имеете ввиду?

– Участие в выборах, организация разных политических акций, я везде открыто высказывал свое мнение. Я критиковал краевые и городские власти.

Ваша защита назвала приговор победой, поскольку в подобных случаях обычно дают реальные сроки. Также известно, что двое сотрудников отдела наркоконтроля, которые участвовали в вашем задержании, арестованы по другому делу. Это как-то повлияло на то, что вас осудили условно?

– Арестованы всего шесть сотрудников отдела наркоконтроля по делу о фальсификации доказательств – но по другому делу. Двое из них – Коков и Козлов – участвовали и в моем задержании. Коков развязывал мне руки от проволоки и говорил, что зря я занимался политикой. Козлов помогал оформлять наркотики, которые были мне подброшены.

Насколько известно, экспертиза не подтвердила наличие в крови наркотиков?

– Отпечатков моих пальцев нет ни на упаковках с марихуаной, нигде. Нет также наркотиков в крови. Машину они не захотели осматривать. Если бы они были уверены, что я могу везти там что-то еще, то машину бы не отдали сразу моей супруге. Они бы провели экспертизу.

Один из ваших знакомых на суде сказал, что оговорил вас под угрозами, когда давал показания на предварительном следствии. Как вы отнеслись к этому?

– Когда меня задержали, он принес мне передачу, и сотрудники заставили его дать такие показания. Если бы он этого не сделал, могло последовать что угодно. Я сначала был удивлен, а потом понял, что он сделал все правильно. На суде он отказался от этих показаний и объяснил, что дал их под угрозами.

Как вы считаете, изменилось ли после «дела Голунова» отношение властей к делам о наркотиках, возбужденным в отношении общественных деятелей?

– Да, я знаю, что в Нальчике отпущен из-под ареста Мартин Кочесоко (активист отправлен под домашний арест. – прим. ред), в отношении которого также возбуждено дело по статье 228 УК РФ (хранение наркотиков). Также условно-досрочно освобожден Оюб Титиев. Хотя по этой статье шансов на УДО мало. Наверное, все-таки власти уже не хотят эту проблему так сильно высвечивать перед обществом. А у нас судимость по статье 228 УК РФ остается на всю жизнь.

Чем вы собираетесь заниматься дальше?

– Я планирую уехать в Москву. Ко мне арестанты в СИЗО Пятигорска обратились с просьбой, чтобы я создал общественное движение, которое бы оказывало помощь заключенным. Речь идет о юридической и моральной поддержке. Для начала мне надо решить вопрос с работой, чтобы семью прокормить. А дальше, исходя из времени, я буду думать, чем могу помочь людям. Я люблю заниматься общественной деятельностью и хочу продолжать помогать.

Какие проблемы озвучили заключенные?

– Они просят отменить надзор. Когда людей приговаривают к лишению свободы, в их отношении еще устанавливают надзор на несколько лет. Человек вынужден в течение месяца четыре раза ходить отмечаться в рабочие дни, к нему приезжают ночью, проверяют дома ли он, запрещают посещать массовые мероприятия и так далее. Все это большое препятствие для того, чтобы вести нормальный образ жизни.

Какие условия были у вас в СИЗО?

– Каждый человек, который находится под следствием, не видит семью. Мне ни разу не разрешили увидеться с несовершеннолетним сыном, ему не позволили посещать судебные заседания. В Пятигорском СИЗО плохое питание. Сотрудники изолятора относятся с уважением, я с их стороны не видел плохого обращения ни со мной, ни с другими арестантами. А вот питание плохое, медицина слабая. Не разрешают передавать лекарства, трудно получить услуги стоматолога. Много больных туберкулезом, другими заболеваниями, и они содержатся все вместе.

С кем вы сидели в камере?

– Я последние 9 месяцев сидел в спецблоке. Это двухместная камера 3 на 4 метра. Если один заключенный ходит, то второй сидит. Там с потолка капала периодически вода, мы обращались с просьбой решить эту проблему, но безрезультатно. В некоторых таких камерах сидит спецконтингент, есть видеонаблюдение. Я сидел с 23-летним Эмилем А., обвиняемым в терроризме. Он из Дагестана, вину не признавал, говорил о фабрикации дела.

Вот эта статья 228 (хранение наркотиков), по ней все чаще стали заводить уголовные дела в отношении общественных деятелей на Северном Кавказе. Руслан Кутаев, Оюб Титиев, Мартин Кочесоко, Жалауди Гериев, вы…

– Эта статья удобная. Наркотики могут положить в машину, карман, в руки. И вы не сможете доказать, что это не ваше.

Вы ощущали все это время поддержку общественности?

– Да, конечно. Я благодарен адвокатам Виталию Зубенко и Алексею Стрюку, всем правозащитникам, которые оказали мне поддержку, людям, которые проводили пикеты, СМИ, которые освещали процесс, друзьям, которые помогали моей семье, всем людям, кто не был равнодушен к этой ситуации.

После всего, что случилось, вы хотите уехать из страны?

– Есть страх за семью, но уезжать из страны не хочется.

Марьям Загидова

  • Архив
    Савостин
    Михаил Олегович
    Подробнее