Украинский солдат Шумков осужден на Брянщине к четырем годам общего режима
Об этом сообщает корреспондент «Граней» из зала суда.
29-летний житель Херсона Шумков, служивший в войсковой части № 4067 в селе Чернобаевке Белозерского района Херсонщины, объявлен виновным по части 2 статьи 282.2 УК (участие в деятельности экстремистской организации). Он получил точно такой срок, которого 14 ноября запрашивал в прениях прокурор Владимир Минаков.
Адвокат «Агоры» Роман Лызлов, защищавший политзека, настаивал на оправдательном приговоре.
Сам Шумков вину последовательно отрицал. Выступая ранее во вторник с последним словом, он в частности указал: «Я никогда не скрывал, что я принимал участие в свержении режима Януковича, принимал участие в антитеррористической операции против террористов так называемой Новороссии. И если эти действия несут угрозу интересам РФ, то выходит, данным уголовным делом РФ признает свое присутствие на территории Украины».
«Если рассматривать настоящее дело, — далее отметил политзек, — то получается, Верховный суд запретил деятельность «Правого сектора» во всем мире. Поэтому возникает вопрос: а не много на себя берет власть РФ, решая, какие организации законные, а какие незаконные на территории Украины?»
Судья Виктор Рухмаков. Фото Дарьи Костроминой/Грани.Ру
Согласно фабуле дела, Шумков состоял в «Правом секторе» с 28 ноября 2013 года (дата создания движения) по 23 августа 2017-го и «длительное время» был охранником ее тогдашнего лидера Дмитрия Яроша. Последний факт, подчеркивается в деле, свидетельствует о «значительной роли» Шумкова в ПС.
Деятельность движения названа «направленной против интересов Российской Федерации и посягающей на ее территориальную целостность».
Прокурор Владимир Минаков. Фото Дарьи Костроминой/Грани.Ру
Шумков в своих показаниях в суде, данных 5 октября, заявлял, что из охраны Яроша ушел в начале июня 2014-го, а в ноябре того же года вышел из «Правого сектора» и поступил в украинскую армию (ранее в СМИ называлась конкретная дата выхода — 1 ноября). Между тем Верховный суд России запретил деятельность ПС в стране лишь 17 ноября 2014 года.
В числе других эпизодов дела упоминалось участие Шумкова в сентябре 2015-го в гражданской блокаде Крыма. Также ему инкриминировано участие в «ряде акций, направленных на устрашение жителей Херсонской области, митингующих против блокады Крыма и призывающих к восстановлению экономических и политических отношений с Россией».
Как утверждается, Шумков по собственной инициативе прибыл в Россию, скрываясь от уголовного преследования на родине, и прямо на погранпункте сообщил о членстве в ПС.
Основной свидетель обвинения в деле Шумкова — его бывший сослуживец Михаил Алланазаров, дезертировавший и получивший временное убежище в России. На Украине против Алланазарова открыты дела об оружии, наркотиках и самовольном оставлении войсковой части.
Кроме того, в суде были допрошены два секретных свидетеля. Свидетель под псевдонимом Иван Иванов отрекомендовался как бывший член Партии регионов и действующий помощник депутата Верховной рады Украины от Оппозиционного блока. Свидетель под псевдонимом Петр Петров назвал себя гражданином России, состоявшим в ПС и привлекавшимся в России к ответственности по части 2 статьи 282.2 УК — той самой норме, которую вменили и Шумкову.
Между тем Шумков на допросе в суде 5 октября заявил, что служа в украинской армии, был дознавателем военной прокуратуры Херсонского гарнизона. Алланазаров, рассказал политзек, сообщил ему контакты лица, которого представил как информатора, располагающего сведениями о поставщике наркотиков в зоне АТО. Солдат созвонился с этим лицом; встречу назначили в городе Бровары Киевской области.
По словам Шумкова, они с информатором ездили по Броварам в машине, обсуждая детали намеченной контрольной закупки. Далее информатор предложил Шумкову выкурить папиросу с марихуаной. Затянувшись, Шумков потерял сознание. Очнувшись, он увидел, что в машине находятся и еще некие люди, после чего вновь потерял сознание, а далее пришел в себя уже в России. Там 23 августа было официально оформлено его задержание; на связь с семьей он перестал выходить еще 17-го числа.
Ранее адвокат Фарит Муртазин, который работал по делу до Лызлова, иначе описывал ход событий. Он заявлял, что на встречу с информатором Шумков выехал не в Бровары, а к российской границе. В дороге солдат остановил машину и задремал — тогда в салон ворвались несколько неизвестных и оглушили Шумкова ударами и током из электрошокера. Очнулся украинец уже в России.
Первоначально Шумков дал признательные показания, зачитав на видео заранее подготовленный текст. Выступая 5 октября в процессе, он пояснил: «Это была полная прострация, абсолютный стресс и шок, когда я понял, что нахожусь в руках ФСБ. Мне давали подписывать какие-то документы под предлогом, что если быстрее подпишу, то меня быстрее обменяют на военнопленных, которые находятся на Украине, а если не подпишу, то живым не вернусь. Я в тот момент не до конца в себя пришел». К даче таких показаний его склоняла и назначенный адвокат Инна Иванцова.
Из документов войсковой части Шумкова, оглашенных на суде, следует, что солдат действительно был прикомандирован к прокуратуре Херсонского гарнизона. Тем не менее ведомство отрицало, что в период с 17 по 23 августа прошлого года Шумков был в командировке. После исчезновения солдата прокуратура открыла против него дело о дезертирстве. Сообщалось также, что еще в июне 2017-го в Херсонский горсуд были переданы обвинительные акты по возбужденным против Шумкова делам о незаконном хранении пистолета, патронов к нему и психотропных веществ.
В мае — июне Шумков несколько недель держал в СИЗО голодовку солидарности с Олегом Сенцовым.
Последнее слово в процессе (перевод с украинского)
Севский райсуд Брянской области, 04.12.2018
Уважаемый суд, вот мы и подошли к финалу рассмотрения настоящего уголовного дела. Что мы имеем на сегодня по данному делу — это плавающие доказательства обвинения и то, что мне угрожает четыре года лишения свободы, из которых я уже полтора года отсидел в СИЗО. Я сам себе в первую очередь задаю вопрос, жалею ли я о том, что произошло, и о том, что я лишен свободы на территории другого государства.
Конечно, я жалею и возлагаю ответственность прежде всего на себя, потому что я дал себя перехитрить и попался на подставу вражеских спецслужб. Наказание, которое я уже понес (я лишен свободы и буду лишен свободы еще на несколько лет), — это наказание не за то, что я совершил, а наказание за мою позицию, которую я имел и имею, касательно будущего моей родной страны. В 16-17 лет, когда я еще вставал на путь украинского национализма, я уже понимал, что это может произойти. Могло быть еще и хуже. И хуже может еще быть. Ведь неизвестно, что ожидает меня в российской тюрьме. Но как бы там ни было, я по-своему благодарен спецслужбам РФ, прокуратуре. Благодаря произошедшему я еще более убедился в своей правоте.
Сейчас такие события происходят, что не я один в такой ситуации — в такой ситуации Олег Сенцов, Николай Карпюк, и украинские моряки недавно попали в такую ситуацию. Вопрос: почему это все происходит? Потому что Украина на данный момент не является сильным государством и является не субъектом, а всего лишь объектом международных отношений. И находясь тут, в брянском СИЗО, в тюрьме, я долго думал и про свою жизнь, и про свое будущее: если буду жить, как сложится моя жизнь. Если я вернусь живым в Украину, я поклялся самому себе, что приложу максимум усилий, возможных и невозможных, чтобы изменить эту ситуацию, когда моя родная страна не субъект, а объект политических взаимоотношений.
Что касается конкретно моего дела, меня обвиняют, что моя деятельность на территории Украины угрожала РФ и гражданам РФ. В процессе досудебного следствия я никогда не скрывал, что я принимал участие в свержении режима Януковича, принимал участие в антитеррористической операции против террористов так называемой Новороссии. И если эти действия несут угрозу интересам РФ, то выходит, данным уголовным делом РФ признает свое присутствие на территории Украины.
Вернемся к юридическим основаниям моего обвинения: мое обвинение основывается на решении Верховного суда РФ от 17 ноября 2014 года. Этим решением Верховный суд запретил деятельность организации «Правый сектор» и других на территории РФ. Но если рассматривать настоящее дело, то получается, Верховный суд запретил деятельность «Правого сектора» во всем мире. Поэтому возникает вопрос: а не много на себя берет власть РФ, решая, какие организации законные, а какие незаконные на территории Украины?
Вероятно, сейчас российская власть чувствует свою безнаказанность, но вспомним 70-е годы, когда за высказывания, что СССР скоро не будет, людей закрывали в психбольницы и сажали в тюрьмы. И прошло около 30 лет, и мы видим, чтó в конце концов произошло.
Я не буду ни у кого ничего просить. Сейчас меня судит российская власть в лице судьи и прокурора, но пройдут годы — и разве не предстанут все эти люди перед судом истории?
В завершение своей короткой речи я хотел бы вспомнить слова украинской поэтессы Лины Костенко:
Я вибрав Долю собі сам*.
І що зі мною не станеться, —
у мене жодних претензій нема
до Долі — моєї обраниці**.
У меня все.
Грани.Ру
*У Костенко — «Я вибрала Долю собі сама».
**Я выбрал Судьбу свою сам.
И что бы со мной ни случилось, —
у меня нет никаких претензий
к Судьбе — моей избраннице.
