Ислам, терроризм, пытки

Адвокат обвиняемого в руководстве над российским крылом запрещенной террористической организации «Хизб ут-Тахрир» Эдуарда Низамова Рифат Яхин рассказал «Idel.Реалии», как и за что пытали его подзащитного в казанском СИЗО-1. По словам адвоката, мужчину избивали, ломали волю и шантажировали особо опасными камерами. 41-летнего многодетного отца задержали 10 октября. Спустя два дня Вахитовский райсуд Казани арестовал его до 21 ноября. Эдуарда Низамова обвинили по ч. 1 ст. 205.5 УК РФ (организация деятельности организации, которая в соответствии с законодательством РФ признана террористической). Эта статья предусматривает наивысшее наказание — пожизненное лишение свободы.

«Хизб ут-Тахрир» признана в России террористической организацией в 2003 году. По мнению правозащитников это решение безосновательно, так как участники движения ни разу не были замечены в подготовке или совершении терактов.​

ЗАДЕРЖАНИЕ С РЕБЕНОКОМ

— Моего подзащитного задержали в районе двух часов дня его с трехлетней дочерью (всего у Низамова шесть детей, пятеро из них несовершеннолетние — прим.ред.). Сначала девочка была с ним в машине, вспарилась в теплой одежде. Потом ее вывели на улицу всю мокрую, из-за чего ее продуло. Далее ее с Низамовым привезли в отделение полиции «Ямашевский» и продержали там около пяти часов. Официально задержание моего подзащитного оформили около 19:00. То есть, спустя пять часов после фактического задержания.

Несколько часов ребенка не выпускали в туалет, Низамова не пускали ее сопроводить. Приглашали других сотрудников, которые пытались ее вывести, но она не соглашалась. Еле-еле ее сводили в туалет.

Сотрудники полиции обязаны были передать ребенка матери, но они этого не сделали. Бедный ребенок наблюдал, как ее отца держат в наручниках, нагнетают, скручивают. Она понимала, что происходит что-то ненормальное. В итоге трехлетняя девочка перестала разговаривать. День она ничего не произносила и только вечером начала разъясняться понемногу.

Оперативники привезли ее к матери, когда сами ехали на обыск. Это было около восьми часов вечера. Они специально ее не отдавали, чтобы никто не узнал о задержании Эдуарда. Ребенок между тем получил серьезный стресс. К тому же несколько дней у нее держалась температура под сорок градусов. Я сам ее видел после этого всего. Ночью девочка толком не спит, просыпается от кошмаров. Сейчас ей предстоит медицинское обследование. До сих пор ребенок не может прийти в себя. Это на всю жизнь.

Самого Эдуарда из отдела увезли к следователю в ФСБ. Оттуда — в ИВС, где он пробыл до избрания меры пресечения.

ОБВИНЕНИЕ

— На данном этапе, пока не окончится следствие мы не увидим все материалы дела. Что у них там будет спустя месяцы, годы следствия? Насколько долго это вообще затянется? На этапе предъявления обвинения его разукрасили в СМИ с позиции следствия, что он чуть ли не лидер российского крыла запрещенной террористической организации.

Между тем предъявленное следствием обвинение в руководстве российской структуры террористической организации весьма натянуто и приукрашено. На мой взгляд, их основания никак не подтверждают его руководство российской ячейкой. Из того, чем обосновывается даже постановление о предъявлении обвинения, чем обосновывалось ходатайство об избрании меры пресечения, не следует, что он мог организовать работу целого крыла террористической организации по всей стране.

Мой подзащитный верующий человек, он ходил в мечеть. Из обвинения не следует, что он по всей России ездил и не просто участвовал, а организовывал, курировал организацию. На сегодняшний день этого не было. Я так полагаю, раз нет доказательств, этим и обусловлены сегодняшние пытки в Следственном изоляторе. Раз уж его на всю страну назвали высшим звеном террористической организации, надо это доказать. Самый простой, примитивный и, к сожалению, в большинстве случаев эффективный метод — выбивание признания.

ПЫТКИ В СИЗО

— Когда я был у него в СИЗО 15 октября, он мне сказал, что его посадили в так называемую «красную хату». Судя по его словам, там сразу у него начали что-то выпытывать, стращать, приводить в пример подобных людей и их участь в местах не столь отдаленных. Один из его сокамерников в вышей степени агрессивно настроен против ислама. Видимо, не случайно он там оказался. Эдуард сказал, что никогда не видел людей, ненавистных к религии до такой степени. По его словам, сокамерники по-своему «сворачивают кровь», провоцируют моего подзащитного. В первое время происходили какие-то стычки, но сейчас он уже не поддается. «Молчу и они в итоге молчат», — говорил он.

На следующий день, 16 октября, он рассказал, что предшествовало его помещению в такую камеру. По словам Эдуарда, как только суд избрал меру пресечения и его привезли в СИЗО, на выходе из автозака его взяли под руки. Примерно десять человек стояли и ждали машину с ним. Это были сотрудники казанского СИЗО-1. Они отвели его в камеру и начали избивать: поставили «на растяжку», били по ногам, по туловищу, по голове. Он говорил, что на голове у него осталась шишка. Сам я заметил ссадину на руке, синяк на ноге. Эти люди ведь тоже бьют, не оставляя больших следов, но причиняя боль. К тому же они психологически нагнетают, давят, грубо говоря, прибегают к НЛП (нейролингвистическое программирование — прим.ред.) — устрашение и одновременное внушение.

Во время этих пыток сотрудники СИЗО требовали Эдуарда подписать документ, где было напечатано: «Я мусульманин, я не признаю никаких воровских понятий». Мы точно не знаем, что сотрудники изолятора этим хотели сказать и какова конечная цель этих пыток. Вероятно, нужен был повод для заключения в специальную камеру. За отказ подписывать этот документ ему угрожали камерой, где его опустят. У него не было вариантов.

Я направил письма в ОНК в Москву и Уполномоченному по правам человека в Татарстане. Я сейчас жду реакции с их стороны. В ОНК уже сообщили что материал в работе.

ПОЗИЦИЯ ЗАЩИТЫ

— Эдуард Низамов не признает вину и не дает никак показаний, воспользовавшись правом отказа свидетельствовать против себя. Я знаю, что он глубоко верующий человек, мусульманин. Подтвердится или не подтвердится обвинение увидим по результатам ознакомления с материалами уголовного дела после окончания предварительного следствия.

Сейчас очень много уголовных дел, где система работает на показатели. Там уже приветствуются любые методы для достижения этих показателей. Сегодня, если человек часто ходит в мечеть, на ифтары, его уже могут заподозрить в терроризме. Сам факт того, что человек появляется там часто, вызывает подозрения. На бумагу это ляжет красиво, а дальше дело техники.

Вполне возможно, что мой подзащитный попал под раздачу. Возможно, он оказался не в том месте, не в то время. К тому же руководитель всероссийской ячейки террористической организации, наверное, не будет спокойно гулять с ребенком по улице.

Реальный руководитель структуры террористической организации, действующий в масштабах такой огромной страны, вряд ли так молод так прост и так досягаем и доступен, как мой подзащитный. Реального такого, полагаю, найти сложно, почти невозможно и легче «назначить».