«Мемориал» считает дагестанскую правозащитницу Зарему Багавутдинову политзаключённой

Багавутдинова Зарема Зиявутдиновна, член общественной организации «Правозащита», 21 мая 2014 года была приговорена Буйнакским городским судом к 5 годам колонии общего режима по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 205.1 УК РФ («Склонение лица в совершение преступления, предусмотренного статьёй 208 УК РФ»). С 4 июля 2013 года она находится под стражей.

30 апреля 2013 года в дагестанском городе Буйнакске боевики расстреляли два автомобиля, в которых находились сотрудники МВД по Республике Дагестан. В результате нападения трое полицейских погибли, ещё двое получили ранения. полицейских.

4 июля 2013 года по подозрению в пособничестве участникам нападения была задержана член Дагестанской региональной общественной организации «Правозащита» Зарема Багавутдинова. Стоит отметить, что в 2006 году Багавутдинова была осуждена на 4 года лишения свободы по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ («Участие в преступном сообществе»).

2 августа Багавутдиновой было предъявлено обвинение по ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 208 УК РФ («Участие в вооружённом формировании, не предусмотренном федеральным законом, в форме пособничества»). 1 октября в её отношении уголовное дело было выделено в отдельное производство, а 14 ноября ей было предъявлено обвинение в окончательной редакции по ч. 1 ст. 205.1 УК РФ («Склонение лица в совершение преступления, предусмотренного статьёй 208 УК РФ»).

Доказательства вины Багавутдиновой, предоставленные следствием, представляются противоречивыми и являются недостаточными для того, чтобы судить о её виновности.

В качестве доказательства вины Багавутдиновой следствие представило тот факт, что обвиняемая, будучи сотрудницей организации «Правозащита», давала СМИ комментарии критического по отношению к силовым структурам содержания. В то же время, в ходе обысков по месту жительства и работы обвиняемой каких-либо запрещённых предметов или доказательств её связи с террористическим подпольем найдено не было.

Важно отметить, что весной и летом 2013 года в Буйнакске проводились спецоперации, связанные с расследованием нападения 30 апреля 2013 года и направленные на поиск, задержание или уничтожение предполагаемых членов террористического подполья. Контртеррористические операции сопровождались многочисленными нарушениями норм закона. В этот период Багавутдинова стала одним из главных источников информации для СМИ и правозащитных организаций о случаях незаконных задержаний и похищений подозреваемых, о жалобах задержанных и арестованных на пытки, о нарушениях норм УПК при обысках. В частности, информацию о таких случаях она распространяла, размещая ролики в Интернете.

6 мая 2013 года в Буйнакске силовики взорвали три дома семей членов предполагаемых участников НВФ. Официально было объявлено, что сапёры были вынуждены ликвидировать самодельные взрывные устройства в связи с невозможностью их транспортировки. Зарема Багавутдинова стала первой, кто через СМИ опроверг версию властей, заявив, что подрывы были осуществлены в качестве демонстративной акции мести и устрашения.

Первоначально Багавутдинова была задержана в качестве подозреваемой в преступлениях, предусмотренных ст. 317 («Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа»), ч. 2 ст. 222 («Незаконное хранение оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, совершенное группой лиц по предварительному сговору»), ч. 1 ст. 167 («Умышленное повреждение чужого имущества, повлёкшее причинение значительного ущерба») УК РФ.

Постановление суда об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей содержит утверждения о том, что причастность Багавутдиновой подтверждается собранными по делу доказательствами: показания свидетелей, а также иными документами. Вместе с тем, ссылок на эти документы в Постановлении нет. Более того, поскольку впоследствии Багавутдинова была обвинена в совершенно ином преступлении, есть все основания полагать, что утверждения следствия и суда, содержащиеся в документах, связанных с возбуждением уголовного дела и избранием меры пресечения, являлись ложными.

В то же время конкретные обоснования вины Багавутдиновой, указанные в Постановлении об удовлетворении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу от 6 июля 2013 года, содержат такие аргументы как членство обвиняемой в правозащитной организации, защищающей права и интересы лиц, обвиняемых в нарушениях законодательства о борьбе с терроризмом, и наличие родственных связей с подозреваемыми в совершении преступлений экстремистского и террористического характера.

Важно отметить, что само по себе членство в такой правозащитной организации не является уголовно наказуемым, а деятельность в её рамках является законной даже в случае наличия симпатий к участникам НВФ и исповедования ислама салафитского направления. Тем более не могут быть признаны уголовно наказуемыми родственные связи с лицами, подозреваемыми в осуществлении террористической деятельности.

Ссылки следствия и суда на правозащитную деятельность, религиозные убеждения и родственные связи Багавутдиновой в совокупности с полным изменением в ходе следствия описания вменяемых ей преступных деяний дают основания видеть причину уголовного преследования Багавутдиновой в её деятельности и убеждениях.

Лишение свободы было основано на фальсификации доказательств вменяемого правонарушения и было применено исключительно из-за ненасильственной деятельности, направленной на защиту прав человека и основных свобод, которая объективно осуществлялась обвиняемой, даже несмотря на то, что она сама не в полной степени разделяла идеи демократии и прав человека. Преследование осуществляется по политическим мотивам, а именно с целью недобровольного прекращения публичной деятельности обвиняемой.

Признание лица политзаключённым не означает ни согласия ПЦ «Мемориал» со взглядами и высказываниями признаваемых политзаключёнными лиц, ни одобрения их высказываний или действий.