«Мы должны вытащить Сенцова как можно скорее» — Мария Алехина
В интервью для Крым.Реалии активистка рассказала о том, почему решила выступить в защиту Сенцова и Кольченко и при каких условиях, по ее мнению, может произойти освобождение крымчан.
– В России по политическим делам за решеткой находится много заключенных: как российских, так и украинских. В связи с чем вы решили поддержать именно Олега Сенцова и Александра Кольченко?
– Мне кажется, что история Олега Сенцова является одной из ключевых историй, если мы говорим о политических заключенных в России сегодня. В первую очередь, потому что приговор был феноменально жестоким. При этом Олег Сенцов не является политиком, не является крупным общественным деятелем на политическом поле. Он является человеком из художественной среды.
Во многом потому что мы сами столкнулись с политическим заключением, я считаю, что какая-то солидарность здесь совершенно необходима. Уже когда Сенцов и Кольченко получили приговор, я попыталась представить, что такое 20 лет в российской колонии. И поняла, что это практически равноценно смерти. Если он выйдет живым из заключения, то это будет совершенно другой человек. И мне кажется, мы должны сделать все возможное для того, чтобы этого не произошло, чтобы он вышел раньше, как можно скорее.
– То есть Сенцов вам близок, поскольку он, как и вы, из художественной среды?
– Я думаю, что одним из таких поворотных был момент, когда я услышала его последнее слово, а также то письмо, которое он передал уже из заключения в Якутии. Где он говорит о том, что он не хочет быть кем-то особенным, он хочет быть фамилией в списке. Мне кажется, что это очень важные слова. Наверное, поэтому.
Плюс, еще надо принять во внимание последний ответ, который дало Министерство юстиции России по поводу того, что Олег Сенцов не может быть экстрадирован в Украину, потому что он якобы является гражданином России. Этот момент с принудительным гражданством – это, на самом деле, одна из интереснейших ситуаций. Поскольку, на самом деле, все зависит от политической воли Владимира Путина и его команды. А говоря о том, что кто-либо может стать принудительно гражданином России… Мне кажется, это прецедент, и об этом не нужно забывать.
– Расскажите о кампании в поддержку Сенцова, в которой вы участвуете. В чем она заключается?
– Это кампания, которая была начата Белорусским свободным театром, с которым мы сейчас сотрудничаем, с которым мы делали спектакль Burning doors. Мы его играли в Великобритании, Италии, будем играть в Австралии. Очень надеюсь, что будем играть его в Украине. Мы уже провели некоторые переговоры, я бы очень хотела, чтобы именно в Киеве увидели то, что мы делаем.
Этот спектакль о противостоянии художников и власти, рассказанный через три истории – мою, Пети Павленского и Олега Сенцова. Соответственно, этот спектакль является частью кампании по освобождению Сенцову и, в принципе, по распространению информации по этому делу. Потому что об этом деле на Западе знают достаточно мало. Из каких-то изданий об этом регулярно пишет The Guardian, но кроме этого практически никто. А об этом деле, мне кажется, должны знать. Потому что оно абсолютно беспрецедентное и ключевое.
– А помимо спектакля в рамках вашей кампании происходят еще какие-то активности?
– Во-первых, после каждого спектакля все зрители писали письма, которые потом мы переводили с английского, и все они были отправлены Олегу. 10 октября Белорусский свободный театр организовал слушания в Британском парламенте, в рамках которого я тоже выступала. И после этих слушаний Борис Джонсон (министр иностранных дел Великобритании – КР) говорил о том, что к делу Олегу Сенцова будет соответствующее внимание со стороны британского правительства. И речь идет о расширении санкций в отношении российских чиновников. В частности, по отношению к тем из них, кто причастен к его преследованию и приговору.
– Вы, наверняка, знакомились с самим уголовным делом, которое было открыто против Сенцова и Кольченко. Как вы его понимаете? Что, на ваш взгляд, происходило весной 2014 года в Крыму, и почему именно Сенцов и Кольченко попали под горячую руку российских спецслужб?
– Мне кажется, что они были схвачены, и, соответственно, получили такой суровый приговор ровно по одной причине: российское государство совершенно маниакально пытается найти каких-то квази-террористов, подготавливающих условную революцию. И, соответственно, все обвинения, которые были им выдвинуты, в подрыве статуи Ленина и офиса «Единой России» – это еще один достаточно абсурдный жест со стороны российской власти. Для того, чтобы вести войну с другими странами, ты должен постоянно искать в собственной стране «террористов», «революционеров», «экстремистов», «врагов народа», каковыми называют нас внутри страны. Чтобы посредством пропаганды остальное население страны оставалось в некотором убеждении, что все делается правильно.
– На ваш взгляд, что Украина может сделать, чтобы вытащить Сенцова и Кольченко? Может, по-вашему, есть какие-то важные шаги, которые не предпринимает Киев?
– Этот вопрос можно поделить на две части. Первое – это то, что Украина может сделать в контексте отношений с Европой. Мне кажется, происходит недостаточно сильное лоббирование санкций сейчас. Можно было бы делать это сильней. Второе – это то, что касается отношений с Россией, и это мне кажется еще более важным. Нужно говорить о том, на кого могут быть обменены те политические заключенные, которые находятся в России. То есть никто, как я поняла из разговора с кузиной Олега Натальей Каплан, не знает количество и имена тех, скажем так, российских граждан, которые находятся здесь и были схвачены в СБУ.
– Возможно, это, в том числе, вина украинских журналистов, которые не пишут об этих россиянах и этих делах?
– Так или иначе, если эти фигуры будут заявлены украинскими политиками как те, на которых они могут обменять и Сенцова, и Кольченко, то, мне кажется, процесс пойдет быстрее. Потому что в России есть политические фигуры, которые заинтересованы в том, чтобы те россияне вернулись обратно. И одна из причин, по которой я здесь, – как раз эта причина. Я пытаюсь наладить эту коммуникацию и форсировать этот процесс.
Последние новости, которые мы узнали про Сенцова, заключаются в том, что он отказывается от свиданий, он находится в полной изоляции, ему практически не пропускают письма. Здесь, мне кажется, нужно действовать сообща и быстро. Потому что если заключенный отказывается от свиданий – по сути от самого святого, что есть у каждого зэка – это значит, что на него оказывается сильнейшее давление со стороны администрации.
– А что могут сделать общественные активисты или просто неравнодушные люди, чтобы дать понять заключенным то, что их не забыли и помнят, что на воле идет кампания в их поддержку?
– Во-первых, нужно писать письма и делать передачи. Здесь это кажется делом 5-10 минут, а когда ты находишься внутри – это единственное, что позволяет тебе помнить о том, что мир за белыми стенами существует, а не только этот безумный режим. Но и также – распространять информацию. Любая новость о том, что происходит с человеком, который находится за решеткой, должна быть максимально распространена. Таким образом общество показывает, что оно не забыло о них.
– А вы, находясь в колонии, осознавали, что идет очень масштабная кампания с требованием вас освободить? Либо имел место страх, что вы забыты?
– Нет, у меня не было такого страха. Во-многом, потому что как раз эта кампания не прекращалась. У меня был адвокат, который приходил ко мне, с которым мы вместе сражались с администрации колонии. С которым мы побеждали и который мне приносил все новости, которые происходят. Конечно, это нельзя назвать объективной картиной. Разумеется, это не взгляд с воли, из Фейсбука. Но все равно – это очень важно.
– На ваш взгляд, что может вынудить Кремль отпустить Сенцова и Кольченко? Есть ли вообще такие причины?
– Ну, например, если европейские политики заявят о том, что ни на какой чемпионат в 2018 году они не поедут, то Сенцов и Кольченко будут отпущены.
– А кроме чемпионата?
– Вы же знаете, Владимир Путин любит спорт очень сильно. Я думаю, что нужно призывать к бойкоту. Но кроме этого я верю в последовательные шаги: защита человека, который находится за решеткой, распространение информации о нем и поддержка. Это тот фундамент, без которого вообще ничего не будет. Это должно быть обязательно. А все остальное можно придумать.
Иван Путилов
Источник: «Крым Реалии»
