Шлемоносное решение
Адвокат международной группы «Агора» Светлана Байтурина направила во Второй кассационный суд общей юрисдикции жалобу на приговор Кириллу Жукову, в деле которого следователи и судьи, по мнению защиты, минимум 52 раза нарушили законодательство. Господин Жуков был приговорен к трем годам колонии за то, что на прошлогодней протестной акции причинил «сильную физическую боль» росгвардейцу, прикоснувшись к его шлему. “Ъ” ознакомился с документом и спросил экспертов о шансах на отмену приговора.
Требование отмены приговора 29-летнему машинисту Кириллу Жукову содержится в жалобе, которую адвокат Светлана Байтурина предоставила “Ъ”. В документе перечислены 52 нарушения, допущенные, по ее мнению, в деле господина Жукова на стадиях предварительного и судебного следствий: несоблюдение процессуальных сроков, исчезновение изъятых при обыске вещей, отсутствие лиц, подтверждающих позицию защиты. Главное нарушение, по словам госпожи Байтуриной,— отсутствие ключевого вещдока. Речь идет о шлеме росгвардейца, ремешок которого причинил хозяину «сильную физическую боль».
Кирилл Жуков приговорен к трем годам колонии за применение насилия к росгвардейцу (ч. 1 ст. 318 УК) после протестной акции в столице «в поддержку честных выборов» 27 июля 2019 года. Он замахнулся на бойца Аскарбека Мадреймова, а тот, облаченный в амуницию, откинулся назад и испытал «сильную физическую боль» от ремешка шлема, закрепленного на подбородке. В суде потерпевший просил «не судить» Кирилла Жукова и «дать ему второй шанс».
«Шлем не был приобщен в качестве вещдока к делу, мы его не видели и не изучали,— рассказала “Ъ” Светлана Байтурина.— Также суд отказался допросить очевидца Матвея Заславского, который снял видео на акции, из которого следует, что Кирилл невиновен. В суде участвовали мы, потерпевший и два свидетеля обвинения. Судья даже не пытался установить кого-то, кто подтвердил бы: вины нет, насилия не было, многократно нарушая права Кирилла».
В новой жалобе на приговор (первая была рассмотрена Мосгорсудом в октябре прошлого года) также сообщается, что суд не назначал экспертизу, чтобы определить «степень отклонения головы» и «степень контакта ремешка с кожными покровами подбородной области». Кроме того, Светлана Байтурина утверждает, что судья Тверского суда Москвы Мария Сизинцева при вынесении приговора «изменила статью Уголовного кодекса», а судья Мосгорсуда Елена Лаврова при рассмотрении апелляции этот факт проигнорировала. «В решении сказано, что Кирилл виновен в «насилии, не опасном для здоровья», однако ст. 318 четко трактует насилие, не опасное «для жизни и здоровья», то есть эти понятия идут в связке,— объяснила госпожа Байтурина.— Суд исключил наиболее тяжелую часть диспозиции «для жизни», при этом не назначив наказание ниже низшего предела. Санкция — три года — была применена полностью по новой норме права, которую придумала судья. Ни уголовный закон, ни правоприменительная практика не содержат легального определения понятия «применение насилия, не опасного для здоровья»».
Об этом “Ъ” рассказал Алексей Добрынин, управляющий партнер санкт-петербургского офиса коллегии адвокатов Pen & Paper, комментируя дело Кирилла Жукова: «Безусловно, это повышает степень субъективного усмотрения судей. При этом действие, выраженное в «применении насилия, не опасного для жизни или здоровья», является законодательно закрепленным признаком более чем в десяти составах преступлений, предусмотренных УК РФ».
Ряд нарушений в деле Кирилла Жукова, по мнению защиты, связан с делом о массовых беспорядках 27 июля 2019 года — СКР возбудил его 30 июля по ст. 212 УК (позднее ряд уголовных дел в отношении участников протестов стали назвать «делом 212» или «московским делом»). Сперва господин Жуков обвинялся именно по ст. 212 УК, а применение насилия выделили в отдельное производство позднее. Обвинения по упомянутой статье с Кирилла Жукова, как и еще с трех человек, не сняты до сих пор. Ранее члены президентского Совета по правам человека неоднократно высказывались «об отсутствии состава массовых беспорядков» 27 июля 2019 года в Москве. «Московское дело», по которому проходили в общей сложности более 30 человек, вызвало широкий общественный резонанс, в поддержку фигурантов и осужденных высказывались тысячи священников, деятелей культуры, науки и искусства. 10 декабря 2019 года о нем президенту России доложили члены СПЧ, однако, как сообщал «Ъ-FM», Владимир Путин в этой дискуссии встал на сторону сотрудников правопорядка.
«Постановление об обыске жилища Кирилла Жукова было выдано в рамках дела о массовых беспорядках, но изъятые в ходе обыска вещи к делу «о насилии» приобщены не были,— рассказала Светлана Байтурина.— Вещи до сих пор не возвращены Кириллу. Об этом я также сообщаю в жалобе». Госпожа Байтурина также отметила, что уже летом ее доверитель сможет рассчитывать на условно-досрочное освобождение (УДО), так как «пройдет треть от отбытого им срока». К этому времени, по словам адвоката, Второй кассационный суд может только назначить заседание о пересмотре приговора.
Шансы, что суд кассационной инстанции встанет на сторону осужденного по «политическому» делу, едва ли высоки, считает адвокат Алексей Липцер, представляющий интересы одного из самых известных участников «московского дела» — Константина Котова. «В марте у кассационного суда по делу Котова были все основания для отмены приговора и оправдания, но он этого не сделал, вернув дело на пересмотр в Мосгорсуд,— напомнил господин Липцер.— Я бы не стал говорить, что суды кассационной инстанции каким-то образом меняют практику вынесения оправдательных приговоров, особенно в делах, где присутствует политическая воля».
