«Не мог молчать и врать». Как учитель истории Никита Тушканов живёт в колонии

Учителю истории и обществознания из Коми Никите Тушканову, приговоренному к 5,5 годам колонии общего режима по обвинению в «повторной дискредитации» и оправдании терроризма за посты и комментарии «ВКонтакте», создают невыносимые условия в колонии. Речь идет о ФКУ ИК-20 по Вологодской области г. Устюжна, жалобы поданы во все инстации. Корреспондент «Окна» выяснял, как живется учителю за решеткой.

10 мая 2023 года 29-летний Никита Тушканов был осужден на 5,5 лет колонии за пост и несколько комментариев во «ВКонтакте» о войне в Украине и взрыве на Крымском мосту 8 октября 2022 года, который российские власти называют терактом. Уголовное дело возбудили в декабре 2022 года, после обыска. Сначала Никиту обвиняли только в оправдании терроризма, но позже в деле появилась еще одна статья – о «повторной дискредитации» ВС РФ, тоже за посты во «ВКонтакте». Росфинмониторинг внёс его в список террористов и экстремистов.

Пост о взрыве на Крымском мосту появился 8 октября 2022 года, следствие на тот момент еще не квалифицировало его как теракт. Позже оказалось, что полицейские уже несколько месяцев следили за страницей Никиты Тушканова и составляли на него административные протоколы о «дискредитации». Уголовное дело появилось после вот этой записи: «Подарочек на день рождения Путлеру. 70 лет исполнилось дедусе. Последний юбилей, последнего у****. P.S. Крымский мост взорвали сегодня. Де-юре украинцы разрушили свой же мост, вот психи…». Кроме того, под этим постом было много комментариев, где Никита объяснял, что Крым аннексирован, теракты, по его мнению, совершает его страна, а не украинцы, и что он считает свою родину оккупированной фашистской властью, которую он не выбирал.

Экспертизу проводила эксперт Управления ФСБ России по Республике Коми, которая усмотрела в постах Никиты «признаки признания идеологии и практики совершения взрыва, нуждающемся в поддержке и подражании», а также «дискредитацию» Вооруженных Сил РФ.

Особенное внимание эксперта привлекли выражения «подарочек» и «Путлер» – их признали оправданием терроризма и «дестабилизацией деятельности органов власти РФ либо воздействие на принятие ими решения». Фраза Никиты «Моя родина захвачена фашистами» была истолкована как обоснование для взрыва моста.

В своей речи на суде Никита Тушканов рассказал, что еще в детстве узнал об ужасах войны, а «через слезы моей бабушки и моего дедушки знал, как было тяжело жить детям репрессированных». Он шесть лет был участником поискового отряда и искал незахороненные останки солдат и офицеров финской войны и Великой Отечественной войны.

«Еще занимаясь поисковой деятельностью, я для себя понял, что война красивая лишь на парадах и смотрах, а на самом деле – это только СМЕРТЬ и всю правду о войне могут сказать те, чьи останки я на руках выносил из лесов, полей и болот. Только убитые и искалеченные знают истину о войне! Война – это преступление, а ее развязывание – преступление, которому нет оправданий», – сказал Никита на суде.

В сентябре 2023 года апелляционный военный суд в Москве смягчил приговор Никите Тушканову, снизив срок пребывания в заключении с 5,5 до 5 лет. В ноябре его этапировали в колонию.

В июне 2023 года Никита Тушканов получил премию Бориса Немцова.

СПЕЦНАЗ В КОЛОНИИ

23 мая 2024 года группа поддержки Никиты Тушканова сообщила: «Сегодня звонил Никита! Вчера у них была большая проверка по всей колонии, приезжал спецназ (человек 20-25). Это уже второй раз (впервые было 25 марта), когда приезжают с проверкой и громят все в колонии.

В прошлый раз они сожгли личные вещи осужденных (у Никиты сожгли футболку и полотенце), в этот раз у Никиты ничего не пострадало. Проверяющие ведут себя крайне агрессивно, в общем бараке они ударили осужденного и сломали ему нос. Они неоднократно портили еду у мусульман, которые, так же как Никита, находятся в строгих условиях содержания».

Управление ФСИН по Вологодской области уже опровергло факты избиения заключенных и содержания их в антисанитарных условиях. «Осужденные в ИК-20 содержатся в условиях, соответствующим требованиям законодательства, они обеспечены одеждой и обувью по сезону. Физическая сила к осужденным не применялась, за медицинской помощью осужденные не обращались», – говорится в официальном сообщении ФСИН.

Несколько дней назад на длительном свидании с Никитой Тушкановым была его жена Александра Кочанова – они с Никитой поженились прошлым летом, когда он уже был в СИЗО. По ее словам, когда он попал в колонию, уже после двухнедельного карантина стало ясно, что условия у него будут строгие.

– Сотрудники администрации колонии сразу Никите сказали: ты не будешь сидеть в общем бараке, – рассказывает Саша. – Колония-то общего режима, там есть общие бараки, и те осужденные, которые там живут, свободно перемещаются по зоне, их водят на работу. А есть строгие условия содержания, где все закрыто на ключ, у людей там меньше свиданий, меньше передач и посылок. Никиту сразу туда поместили и не повели даже на ознакомление со швейным производством. Хотя он каждое утро подавал заявление, что готов работать, но ему отказали. Хорошо еще, что нам дали длительное свидание сразу после 15 дней карантина, хоть и с горем пополам, но оно у нас было.

Примерно с середины декабря по 20 января Никита несколько раз находился в ШИЗО.

– В первый раз его туда поместили из-за того, что он в карантинной зоне находился на спальном месте до отбоя. Но они все ложились спать пораньше, днём-то лежать нельзя, просто сидишь, стоишь, ходишь. И вот, они ложились чуть раньше, чтобы выспаться, но только его и ещё одного осужденного поместили в ШИЗО. Следующие нарушения были такими: держал руки в карманах, не поздоровался по правилам, хотя он утверждает, что здоровался, просто они зашли один раз, вышли и моментально зашли снова, и ему сказали, что он не поздоровался. Еще у него не было нашивки, которую ему не выдали.

В строгих условиях содержания (СУС) в вологодской колонии у заключенных нет горячей воды, в кухонной зоне их одолевают крысы.

– У них есть жилая зона, где они спят, есть кухонная зона, есть баульная, где лежат вещи, и общая зона, где телевизор, шахматы, книжки читают и письма пишут, – говорит Саша. – Так вот, в спальной зоне все щели заделаны и крыс нет, а там, где кухня, где еда – их полно, и дыры крысиные никто не заделывает. Мы жалобы писали, получили отписку, что постоянно проводится обработка. Никита подтвердил, что обработали, но потом крысы снова появились, особенно в холода. Холодильник у них маленький, когда кому-то приходят передачи, не все туда влезает, и крысы портят еду. Они делают ловушки и дверью холодильника этих крыс пришибают.

Первая проверка со спецназом была еще в марте. Уже на свидании с мужем Саша узнала все подробности.

– Ближе к свиданию он попросил привези ему футболку и полотенце, поскольку и то, и другое сожгли. Я тогда очень удивилась, а сейчас, когда я с 16 по 19 мая была у него на свидании, он подробно мне рассказал, что это была за проверка – спецназовцы разговаривали матом, забирали и сжигали одежду. Книги тоже забрали, правда, Никите их в итоге вернули, но не все. А сейчас, в мае, они снова приехали: и снова портили еду, у одного осужденного, тоже со строгими условиями содержания, сожгли термобельё.

ВЫМЫШЛЕННЫЕ НАРУШЕНИЯ

С обувью ситуация еще хуже, чем с одеждой. Зимой, когда Тушканов приехал в колонию, ему выдали вполне приличные теплые штаны, свитер и куртку, из дома передали термобелье. Сейчас, в теплое время года, ему должны были выдать обычную арестантскую робу.

– Выданные вещи были очень плохого качества. Мы это обсуждали с начальником колонии, предлагали купить из нормальной ткани, которые будут выглядеть, как форменные. Мы их привезли, но их не принимают. А обуви его размера просто нет. С зимней тоже самое было, потом приезжала какая-то проверка, он пожаловался, и после этого ему ее нашли. А летней обуви опять нет, он уже месяц ходит в тапочках.

Любая проверка, которой Никита попадется на глаза, может  назначить новое дисциплинарное взыскание за то, что одет не по форме, волнуется Саша. К тому же к политзаключённым в колонии проявляется повышенное внимание.

– Их постоянно сажают в ШИЗО за всякую ерунду, как вот сейчас с Ильёй Яшиным происходит, – говорит Саша. – Но настроение у Никиты все равно хорошее, он говорит, что со здоровьем у него всё в порядке, и никогда не жалуется, что ему тяжело.

Бывший учитель истории следит за новостями, насколько это возможно в колонии, читает книги и занимается спортом.

– Мы все понимаем, почему он это делал, что он по-другому не мог, такой он человек. Он не мог молчать, тем более врать, закрывать глаза на все, что происходит. И поэтому мы это все принимаем. Его стойкость, его оптимизм нас очень сильно поддерживают, – говорит Саша.

Адвокат Евгений Смирнов, сотрудничающий с Первым отделом, говорит, что «цепляются» в колониях не только к политзаключенным, но и к тем, кто находится на особом контроле, кого нужно поломать.

– Для этого придумываются вымышленные нарушения, либо их специально подстраивают. Можно, например, подойти, сдернуть с кровати покрывало и зафиксировать это как нарушение. Либо, если человек пошел ночью в туалет, это тоже можно фиксировать как нарушение режима – не спит в отведенное время. Сначала на осужденного накладывают взыскания, несколько раз отправляют в ШИЗО, чтобы потом сменить условия содержания на строгие. Дальше, если есть еще на нарушение, можно уже отправить в помещение камерного типа (ПКТ), это отдельный режим, а некоторых, над кем особо издеваются, упрятать в тюрьму на три года. Правда, в тюрьму можно перевести исключительно по решению суда, но понятно, какие у нас суды.

По словам Смирнова, часто на администрации колонии давят оперативники центра «Э» (управление МВД по борьбе с экстремизмом) и ФСБ.

– Иногда получается как-то неформально договориться с администрацией колонии, определить правила игры – ну, например, вы меня отправляете в ШИЗО, я не сопротивляюсь, чтобы это не вышло в паблик, а взамен колония разрешает мне брать туда какие-то вещи, дополнительные еду, одежду. То есть колония отправляет туда людей формально, исполняет для начальства. Но зато как-то по-человечески позволяют заключенному находиться там в чуть-чуть более комфортных условиях, чем положено. Есть те, кого устраивает такой подход, а есть те, кто, наоборот, обжалуют помещение в ШИЗО, постоянно судятся, и иногда это срабатывают.

Сейчас заметно увеличивается количество уголовных дел по оправданию терроризма, это более «тяжелая» статья, чем дискредитация ВС РФ, а значит налицо тенденция на ужесточение преследований инакомыслящих, считает Смирнов.

«Я НИ О ЧЕМ НЕ ЖАЛЕЮ»

В день своего 30-летия, 24 апреля, Никита Тушканов написал письмо своим родным и друзьям – письма из мест заключения идут долго, так что до адресатов оно дошло в конце мая.

«24.04.24 я б хотел спеть в караоке «Сектор газа – 30 лет», но у судьбы на меня другие планы. Я вынужден встречать день рождения в строгих условиях содержания в лагере общего режима, – пишет Никита. – Многие из вас имеют искаженные представления об этих местах, причём, разной полярности. Но всё равно всё не узнаешь, пока сам ничего на себе не испытаешь (чего я вам искренне не желаю). Не сказать, что я прям страдаю, но и не профилакторий…

Когда-то я думал, что до 30 лет у меня обязательно будет ребёнок, дом и остальные атрибуты нормальности. Но в неё ворвалась неопределённость российской действительности. В 26 меня уволили со школы, в 27 началась война, в 28 я сел в тюрьму, в 29 женился, что меня ждёт в 30? Жизнь явно идёт под откос… Шутка😁 Я ни о чем не жалею, ну кроме того, что с Александрой раньше не познакомился.

Если человек не готов отстаивать свои права и свободы, он не достоин ни первого, ни второго, а кроме нас самих в нашей жизни никто ничего не изменит!».