Бирюков Андрей Юрьевич

Полное описание

Андрей Бирюков приговорён к реальному сроку наказания за свои тексты в социальной сети VK (в настоящее время они недоступны, молодой человек удалил свой блог ещё в апреле 2022 года, до возбуждения уголовного дела). 

Первый пост, ставший причиной преследования, Бирюков написал в ответ на решение суда по делу активистки из Воронежа Надежды Беловой. В 2020 году её признали виновной в оправдании терроризма, совершённом с использованием Интернета (по этой же ч. 2 ст. 205.2 УК РФ), и назначили штраф в размере 400 тысяч рублей. Возбудили дело из-за комментария в соцсети — женщину обвинили в том, что она оправдывала самоподрыв анархиста Михаила Жлобицкого в Управлении ФСБ Архангельской области. После вынесения Беловой приговора Бирюков написал в VK, что «не возражает против террористических актов в отношении государственных органов и так называемых “невиновных россиян”». Этот текст стал поводом для возбуждения дела об оправдании терроризма: по версии следствия, Бирюков одобрил террористическую деятельность в отношении органов власти и россиян.

В ходе расследования правоохранители изучили компьютер и соцсети Бирюкова и нашли материал для возбуждения ещё одного дела — по статье о призывах к экстремистской деятельности (ч. 2 ст. 280 УК РФ). Поводом послужил текст, который он после начала войны в Украине установил в качестве статуса в VK: «Смерть России. Смерть русне». Как пишет издание ОВД-инфо, знакомое с материалами дела, в них указывается, что Андрей также разместил фото украинского флага с подписью «Руссомразям — визжать». 

Как указывает издание, в заключении психолого-лингвистической экспертизы (документ, подготовленный Григорием Марфиным и Юлией Ходяковой из Воронежского центра судебной экспертизы, есть в распоряжении ОВД-Инфо) говорится, что своим статусом «Смерть России. Смерть русне» Бирюков отрицательно высказался о группе людей, объединённых национальным признаком — русские, а также раскритиковал существующий в России общественно-политический строй.

Кроме того, эксперты проанализировали и другие записи на странице, обнаружив там отрицательную оценку русской культуры. Андрей назвал писателей Достоевского, Пушкина и Булгакова «имперскими пропагандистами». Эксперты отмечали, что негативная оценка группы «русские» сложилась у обвиняемого потому, что многие её представители являются сторонниками официального политического курса, тогда как он сам не поддерживает вхождение Крыма в состав России и не согласен со многими действиями Кремля.

В экспертизе указано, что статус «Смерть России. Смерть русне» имел двух адресатов. С одной стороны, он «побуждал» украинцев к насильственным действиям в отношении россиян. С другой — «информировал группу “русские” о возможности негативных последствий её поведения».

28 июля 2022 года у Бирюкова дома прошёл обыск. По словам бабушки Андрея, правоохранители вели себя грубо, один, вероятно, ударил его по шее, затем они увели его с собой, даже не дав одеться. «Мне всё это напомнило военные времена. Нас так детьми выгнали из квартиры. Бабушку мою по голове треснули, она умерла, а нас всех в лагерь забрали. Но так ведь фашисты поступали, а тут свои же — русские», — рассказала журналистам женщина. 

Прокурор запрашивал для Андрея Бирюкова 4 года лишения свободы. Защитник просил сократить срок, ссылаясь на смягчающие обстоятельства: Бирюков до ареста ухаживал за бабушкой и дедушкой, а также помогал матери, имеющей инвалидность. Кроме того, у самого Андрея было выявлено невропатологическое заболевание, он состоит на учёте у психиатра. До ареста родные начали оформлять ему инвалидность.

9 ноября 2022 года Второй Западный окружной военный суд вынес Бирюкову приговор в виде 3,5 лет лишения свободы. Суд также постановил конфисковать изъятый при обыске дома у Бирюкова компьютер и уничтожить найденные у него жёлто-синие ленточки. 

Приговор вынесла коллегия из трёх федеральных судей под председательством Виталия Владимировича Бакина, рассмотрение дела проходило в здании Воронежского гарнизонного военного суда.

23 января 2023 года состоялось заседание Апелляционного военного суда, суд под председательством судьи Андрея Анатольевича Ноговицына оставил приговор в силе.

До этого момента, как уверял адвокат, Андрей Бирюков соглашался на сотрудничество со следствием, однако на заседании Апелляционного военного суда, невзирая на предупреждения защитника, выступил с достаточно радикальным антивоенным и критическим по отношению к властям РФ последним словом. Впоследствии за это на него было возбуждено новое уголовное дело по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ — за якобы прозвучавшее в речи оправдание подрыва Крымского моста.

Согласно постановлению о возбуждении уголовного дела от 6 июня 2023 года, «во время выступления в суде апелляционной инстанции по видеосвязи он заявил следующее:

“Путинскую фашистию я не считаю законной, не считаю государством. Взбесившаяся фашиствующая бензоколонка — не более того. Она провела, например, карательные удары по мирным городам Украины в качестве мести за абсолютно справедливую и необходимую диверсию, на построенном оккупантами окружном мосту. Любые действия против него не являются терактами, а являются необходимостью, поэтому я не просто пассивно оправдываю, а активно пропагандирую любые террористические действия против государственных военных объектов Российской Федерации”».

На эти слова, как пишет ОВД-инфо, обратила внимание ФСБ. Организованная этой службой лингвистическая экспертиза нашла в речи Бирюкова «высказывания, направленные на оправдание терроризма». Мужчине были вменены  ч. 2 ст. 205.2 УК РФ (оправдание терроризма с использованием телекоммуникационных сетей) и ч. 1 ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти к социальной группе «представители власти»). Новое следствие по делу Андрея Бирюкова вела ФСБ.

Суд незначительно смягчил обвинение, вменив Бирюкову ч. 1, а не ч. 2 ст. 205 УК РФ, как квалифицировало содеянное следствие: оно сочло, что выступление из СИЗО по трансляции можно приравнять к использованию телекоммуникационных сетей.

18 апреля 2024 года федеральный судья 2-го Западного окружного военного суда Вадим Владимирович Краснов вынес новый приговор Андрею Бирюкову, приговорив его ещё к 4 годам колонии за речь в апелляционном заседании. 

Признаки политической мотивации и незаконности лишения свободы

Преследование по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ в связи с приговором Беловой

Первый эпизод, лёгший в основу осуждения за «оправдание терроризма» — высказывание Бирюкова в сети VK о том, что он «не возражает против террористических актов в отношении государственных органов и так называемых “невиновных” россиян», — отсылает нас к кейсу Михаила Жлобицкого, подорвавшего себя 31 октября 2018 года возле здания в здании регионального УФСБ в Архангельске. Это событие было использовано в дальнейшем ФСБ для возбуждения уголовных дел против множества людей, тем или иным образом выразивших одобрение совершённому Жлобицким либо просто попытавшихся осмыслить содеянное им и его предпосылки. Помимо Надежды Беловой, именно за это подверглись преследованиям, например, Светлана Прокопьева, Иван Любшин, Павел Зломнов, Михаил Кригер, признанные политзаключёнными или незаконно преследуемыми по политическим мотивам, также были возбуждены дела против Людмилы Стеч, Вячеслава Лукичёва, Александра Меркулова, Александра Довыденкова и многих других. ОВД-Инфо сообщает об известных им 54 уголовных делах об «оправдании терроризма», возбуждённых в связи с публикациями о самоподрыве Жлобицкого; сообщается о не менее чем 14 приговорах, связанных с лишением свободы. Эта репрессивная кампания была реализована ФСБ для подавления важной общественной дискуссии об опасной и вредной роли этой спецслужбы в современной России, а также о преступных методах государства, зачастую повторяющих практики 70-90-летней давности. Жестокость преследования фигурантов многочисленных уголовных дел в связи с публикациями о Жлобицком неадекватна общественной опасности этих высказываний. Это связано, как мы полагаем, не только с обычным для ФСБ желанием улучшить свои показатели путём проведения широкой репрессивной кампании, но и с мотивом мести со стороны сотрудников этой организации, против которой была направлена его акция, и их корпоративной солидарностью. 

Скорей именно в этом контексте надо воспринимать, на наш взгляд, заявление Бирюкова о том, что он «не возражает» против терактов против государственных органов. При этом анализируя содержание аналогичного высказывания о «невиновных россиянах» следует обратить внимание на то, что этот термин взят в кавычки: Бирюков, с большой долей вероятности, говорит не о случайных гражданских лицах, а о сотрудниках государственных органов, сотрудниках ФСБ и, возможно, других специальных служб, виновных во многих преступных деяниях. Семантически его высказывание, сделанное под влиянием контекста и эмоций, является скорее утверждением об отказе от осуждения подобных актов терроризма, чем заявлением о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании. Под публичным оправданием терроризма примечание 1 к ст. 205.2 УК РФ понимает именно последнее.

Обвинение по ч. 2 ст. 280 УК РФ

Право на свободное выражение своего мнения закреплено в ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах: «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, <…> имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору».

В то же время, проводя нашу оценку обвинений, мы исходим из того, что публичные призывы к терроризму, его публичное оправдание и пропаганда, а также призывы к экстремизму являются преступлениями, и признаются таковыми не только в России. Проблема распространения преступлений, связанных с призывами к насилию на почве ненависти, признаётся на мировом уровне.

На необходимость принятия государственных мер в отношении таких преступлений указывает, в частности, Рабатский план действий по запрету пропаганды национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющей собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, выработанный экспертами Управления Верховного комиссара Организации Объединённых Наций по правам человека. Однако тот же Рабатский план призывает установить высокий порог для введения ограничений на свободу выражения мнения при определении возбуждения ненависти. Он призывает рассматривать ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП) (о необходимости запрета подстрекательства к насилию) только в пропорциональном сочетании со ст. 19 того же документа, говорящей о праве каждого человека на выражение мнения. Мы считаем допустимым применять Рабатский шестичастный тест по аналогии и к преступлениям, которые в Российской Федерации квалифицируются как призывы к терроризму, поскольку именно эти составы, ранее квалифицировавшиеся как «экстремистские», по сути являются разновидностью преступлений на почве ненависти.

В Рабатском плане предложен тест из шести частей для определения высказываний, подлежащих преследованию в уголовном порядке. В первую очередь подлежит оценке контекст высказывания: «Контекст весьма важен для оценки того, действительно ли конкретные высказывания побуждают к дискриминации, вражде или насилию, он может иметь прямое отношение к намерениям и/или причине. Контекстуальный анализ должен поместить высказывание в социальный и политический контекст, преобладавший в тот момент, когда это высказывание было сделано или распространялось».

Также важно учитывать статус автора высказывания: «Необходимо учитывать положение или статус говорящего в обществе, в частности, положение данного лица или организации по отношению к искомой аудитории высказывания». С точки зрения определения намерения необходимо установить наличие умысла, так как, например, «халатность и безрассудство не являются достаточными основаниями для применения ст. 20, для которой требуется «пропаганда» и «возбуждение ненависти», а не просто распространение».

Рабатский план также требует тщательного анализа содержания высказывания, то есть того, «насколько прямым и провокационным было высказывание, а также рассмотрения формы и стиля, характера выдвинутых оратором аргументов, сбалансированности аргументации, и т.д.». Важна также степень публичности высказывания. 

И, наконец, крайне важно оценить вероятность реализации призыва, включая неотвратимость: «Суды должны установить, что существовала реальная вероятность того, что высказывание могло спровоцировать фактическое действие против целевой группы, отдавая себе отчёт в том, что в данном случае должна быть указана достаточно прямая причинно-следственная связь». 

По нашей оценке, социальным и политическим контекстом высказываний Андрея Бирюкова, ставших основанием для возбуждения дела по статье о призывах к экстремизму, стала в первую очередь агрессивная война Российской Федерации против Украины. Эта война была осуждена Генеральной Ассамблеей ООН и вызвала гнев и возмущение у мирового сообщества и некоторой части российского общества. Другой важный элемент этого контекста — репрессивная политика российских властей против несогласных, привлечение инакомыслящих к уголовной ответственности за высказывание ими своего мнения.

Содержание сообщений Андрея Бирюкова в блоге продиктовано этим контекстом и, на наш взгляд, логически из него вытекает: в статусе в VK, ставшем основанием для осуждения по «экстремистской статье», Бирюков, очевидно, протестует против войны. Как следует из других его высказываний, он разгневан преступными действиями российских военнослужащих в отношении мирного населения Украины, имперской, как он полагает, политикой России и считает, что Российской Федерации в её теперешнем агрессивном виде существовать не должно. Скорее всего, слова «Смерть России» Бирюков употребил именно в этом значении: он говорит о прекращении существования государства, совершающего тяжкие преступления в отношении чужих и своих граждан. Подтверждая именно этот наш тезис, в своём последующем выступлении в апелляционной инстанции Андрей Бирюков пояснит: «Путинскую фашистию я не считаю законной, не считаю государством. Взбесившаяся фашиствующая бензоколонка — не более того».

Аналогичным образом, исходя из позиции автора относительно войны, можно предположить, что под словом «русня» в статусе подразумевалась не «группа людей, объединённых национальным признаком — русские» (к которой, вероятно, относит себя и сам автор), а лица, ответственные за развязывание агрессивной войны, оккупанты и военные преступники. Собственно говоря, именно такое понимание этой фразы вытекает из заключения положенной в основу судебного решения экспертизы, пришедшей к выводу о том, что статус «Смерть России. Смерть русне» имел двух адресатов. С одной стороны, он «побуждал» украинцев к насильственным действиям в отношении россиян. С другой, «информировал группу “русские” о возможности негативных последствий её поведения”.

При этом важно подчеркнуть, что слова «смерть кому-либо!» зачастую носят риторический характер, выражающий не призыв к насилию, а крайнюю степень неприятия, осуждения. 

Преследование по ч. 1 ст. 205.2 УК РФ в связи с выступлением в суде

В дальнейшем Андрей Бирюков развил свои идеи, содержащиеся во вменяемом ему комментарии и статусе, выступая с последним словом в суде апелляционной инстанции, что стало основанием для возбуждения против него нового уголовного дела, в том числе снова за оправдание терроризма.

«Взбесившаяся фашиствующая бензоколонка <…> провела, например, карательные удары по мирным городам Украины в качестве мести за абсолютно справедливую и необходимую диверсию, на построенном оккупантами окружном мосту. Любые действия против него не являются терактами, а являются необходимостью, поэтому я не просто пассивно оправдываю, а активно пропагандирую любые террористические действия против государственных военных объектов Российской Федерации».

В этих словах, произнесённых во время судебного заседания 23 января 2023 года, Андрей Бирюков говорит о взрыве на Крымском мосту, произошедшем 8 октября 2022 года. Российские власти объявили это событие терактом, однако мы считаем, что эта трактовка неверна. Взрыв произошёл в рамках военных действий, начавшихся после нападения России на Украину. Крымский мост играет большую роль в снабжении армии, ведущей агрессивную войну против Украины, и является символом оккупации и аннексии Крыма, будучи возведённым вопреки нормам международного права объектом, соединяющим оккупированный полуостров с Россией, и является законной целью военных ударов со стороны Украины. В силу этих обстоятельств удар по мосту в любом случае воспринимался в мире в первую очередь в качестве эпизода боевых действий.

Именно это, вероятно, и имеет в виду Андрей Бирюков, говоря об «абсолютно справедливой и необходимой диверсии» и своём оправдании и пропаганде подобных действий. Различие между диверсией и террористическим актом заключается в основном в их субъективной стороне, мотиве и цели: если террористический акт совершается для устрашения населения с целью оказать влияние на принятие решений государственными органами, то есть для воздействия на общественное мнение, то диверсия — прямо и непосредственно с целью подрыва экономической безопасности и (или) обороноспособности государства. Мы полагаем, что целью подрыва Крымского моста в октябре 2022 года в большей степени была диверсионная: Крымский мост является объектом двойного назначения, по нему перевозится в том числе военная техника и артиллерийские снаряды, следовательно, с точки зрения Международного гуманитарного права он может признаваться легитимной военной целью. О взрыве моста как об эпизоде военных действий, осуществлённом украинской стороной, высказывалась заместитель главы Минобороны Украины Анна Маляр, упомянувшая и цель: нанесение ущерба российской военной логистике. «273 дня как мы нанесли первый удар по Крымскому мосту, чтобы нарушить россиянам логистику», — в частности, сказала она 9 июля 2023 года. Об этом же говорил и глава СБУ Украины Василий Малюк. Таким образом, по сути дела Андрей Бирюков оправдывает и «активно пропагандирует» не терроризм, а легитимные удары Украины по законным военным целям агрессора. Об этом говорит и его формулировка о поддержке действий, направленных именно «против государственных военных объектов Российской Федерации».

Мы полагаем, что в существующем контексте выражение в той или иной мере позитивного отношения ко взрыву на Крымском мосту фактически является выражением поддержки Украине, правомерно защищающейся от агрессии, а не оправданием или одобрением терроризма. Помимо того, место взрыва на мосту находится в международно признанных водах Украины, что дополнительно ставит под сомнение связанные с этим взрывом уголовные дела, возбуждённые в России.

Преследование по ч. 2 ст. 282 УК РФ в связи с выступлением в суде

Как показывает известная нам практика, ч. 2 ст. 282 УК РФ используется властью не для предотвращения общественно опасных последствий, а для наказания инакомыслящих и лишения их возможности выражать свою оппозиционную точку зрения. Преступления по этой статье считаются совершёнными с момента совершения высказывания. При этом не рассматривается, побудило ли это высказывание кого-то к реальным действиям, были ли последствия, хотя именно это должно учитываться при рассмотрении уголовных дел по таким статьям и вынесении оправдательных или обвинительных приговоров. В случае с выступлением Андрея Бирюкова в суде, как уже было сказано, риск наступления опасных последствий был ничтожен, так как, кроме мамы и бабушки осуждённого, которым было плохо слышно, её слушателями стали лишь те самые представители власти, по отношению к которым он якобы пытался разжечь ненависть.

Кроме того, мы согласны с озвученной ранее позицией Правозащитного центра «Мемориал» и центра «Сова» о том, что неопределённое, оценочное понятие «социальная группа» следует исключить из антиэкстремистского законодательства. Его присутствие в российском уголовном праве вызывает критику не только у правозащитников, но и в научном юридическом сообществе. Понятие социальной группы не раскрывается в уголовном законе, отсутствуют соответствующие разъяснения и в актах Верховного суда РФ. Мы находим, что если и признавать правомерность и необходимость защиты уголовным законодательством социальных групп, то, очевидно, это должны быть уязвимые группы, к которым явно не относятся представители власти в современном российском обществе.

Анализ современной правоприменительной практики показывает, что в качестве возбуждения ненависти и вражды в отношении произвольно выделяемых социальных групп российские правоохранительные органы и суды рассматривают любые критические или эмоциональные высказывания именно в отношении власти, чиновников, силовых структур или армии. В то же время очевидно, что основания для критических высказываний в отношении этих «групп» имеются не только у Андрея Бирюкова, но и у любого человека, приверженного миру, здравому смыслу, правам человека и международному праву.

Обращает на себя и избирательность применения указанной и близких к ней по смыслу статей УК РФ. Например, пропагандист Владимир Соловьёв широко известен своими публичными высказываниями с прямыми призывами к уничтожению людей по расовому и иным признакам, которые он делает для многомиллионной аудитории. Тем не менее, это не стало поводом для уголовного дела, в отличие от выступления Бирюкова в апелляционном заседании. Очевидно, преследованиям подвергаются только выступающие против определённой идеологии, провозглашённой властью верной в данный момент.

Оценка преследования в целом

Применяя к ситуации Андрея Бирюкова критерий о намерении Рабатского теста, мы видим, что он неразрывно связан с контекстом. Сам осуждённый по поводу своего намерения в письмах высказывается так: «Я выступаю против преследований за высказывания людей, не совершавших реального насилия; против осуществляемого системой приравнивания слова к волшебному оружию, за использование которого нужно карать. Вся моя деятельность направлена против этого. Я не знаю, возбудят ли против меня новые дела или нет, но считаю, что в любом случае нахожусь в ситуации win-win: при каждом исходе система продемонстрирует свой кризис, неспособность на адекватную реакцию. Я ложусь под танк, чтобы сломать его». Как следует отсюда, намерение Андрея Бирюкова — не одобрение терроризма, не разжигание ненависти, а выражение протеста против осуждения людей за высказывания, право на которое дано им Конституцией, попытка тестирования репрессивной машины и провокация её на действия, которые её и должны, по его мнению, уничтожить. Он пишет: «В интернете содержатся несколько миллионов таких комментариев, в которых при желании можно найти экстремизм, возбуждение ненависти или терроризм. С точки зрения логоцентрической системы все эти слова являются реальными преступлениями, которые никогда не смогут быть пресечены (ресурсов системы не хватит, чтобы покарать всех комментаторов). Поэтому приравнивая слова — к оружию, говорящих или пишущих — к преступникам, а совершение высказывания — к совершению преступления, система ставит себя под одновременный удар миллионов непресекаемых преступлений, которые будут разрушать её стабильность». 

Ещё три упомянутых выше и тесно связанных между собой критерия Рабатского теста — вероятность реализации призыва, включая неотвратимость, статус говорящего и степень публичности высказывания. Вопреки мнению привлечённых следствием экспертов, которое было положено в основу обвинительного приговора, Бирюков не стремится, на наш взгляд, «побудить украинцев к насильственным действиям в отношении россиян». Как поясняет в своих письмах сам фигурант, он вообще не рассчитывал ни на какую реакцию и считает свой блог арт-проектом: «Дело возбуждено за посты Вконтакте за несколько лет. В постах — оправдание [цензура]изма и призывы к экстремизму. Я редко посещал страницу. В других постах я писал про распад РФ, преследование путинских судей (схоже с постом блогера (Синицы), высмеивал Бессмертный полк. Я был несогласен с законами, по которым людей преследуют за взгляды и высказывания. Я сознательно нарушал такие законы. Арт-проект, длившийся несколько лет. Делал фактически для себя, не думал стать заметным».

Но даже если вслед за следствием и судом интерпретировать его слова как обращение к украинцам, очевидно, что вероятность реализации его призывов равна нулю — украинцы не нуждаются в призывах воронежского блогера для того, чтобы наносить удары по оккупационной армии и военным объектам агрессора. 

Таким образом, статус блогера относительно потенциальной аудитории невысок; также, хотя нам неизвестна статистика аудитории удалённого блога, исходя из личности и характера текстов Бирюкова нет оснований считать, что эта аудитория была широкой, а публичность высказываний — большой.

С учётом того, что реакциями на написанное ранее блогер не интересовался, непонятно, кого и каким действиям должны и могли побудить его высказывания. Равно и оправдание молодым человеком чего бы то ни было, на наш взгляд, вряд ли могло повлечь за собой какие-то последствия.

Что касается его речи, произнесённой по видеотранслянции в апелляционном заседании, то её слушателями стали федеральные судьи, в мировоззрении которых от прослушивания речи с очень большой степенью вероятности ничего не изменилось, адвокат, тщетно пытавшийся уговорить осуждённого остановиться, а также мама и бабушка Андрея, расстроенные плохим качеством трансляции. Дальнейшее размещение аудиозаписи речи в Интернете осуществлялось не Бирюковым, поскольку он лишён свободы и ничего в этой сети размещать не может, — следовательно, на него не может быть возложена и ответственность за это. Помимо того, мы считаем в принципе неправомерным преследование за выражение подсудимым своей позиции в судебном заседании, в частности — последнем слове подсудимого, либо в его выступлении в суде апелляционной инстанции, поскольку эти возможности и предоставляются участнику процесса для такого выражения. 

Таким образом, проанализировав  все эпизоды, инкриминированные Андрею Бирюкову в двух приговорах, в том числе оценив степень опасности его высказываний с помощью Рабатского теста, мы приходим к выводу о том, что его преследование не адекватно их общественной опасности и носит политически мотивированный характер.

Одной из причин преследования Бирюкова может являться его предшествующая общественная деятельность. Бирюков — политический и антивоенный активист, в 2020 году он собирал в Воронеже подписи против поправок в Конституции, а в 2022, после полномасштабного вторжения российских войск в Украину, расклеивал по городу антивоенные листовки. Выступая против порочной практики преследования противников войны и критиков власти за произнесённые вслух или написанные слова, он сам стал очередной жертвой именно такого преследования. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу ликвидированного государством Правозащитного центра «Мемориал», находит, что уголовное преследование Андрея Бирюкова имеет признаки политической мотивации и в значительной степени направлено на устрашение общества в целом, то есть упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Его уголовное преследование и несоразмерное содеянному лишение свободы является нарушением его права на свободу выражения, на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ, Международным пактом о гражданских и политических правах и Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод. 

В то же время, в некоторых из инкриминированных Андрею Бирюкову высказываниях мы усматриваем возможные призывы к насильственным действиям по групповым признакам, что не позволяет нам, в соответствии с п. b ст. 3.3 Руководства по определению понятия «политический заключённый», признать его политическим заключённым. При этом мы считаем, что общественная опасность высказываний Бирюкова не может быть настолько велика, чтобы она требовала в качестве меры пресечения и наказания лишения свободы. В связи с этим мы считаем, что Андрей Бирюков должен быть освобождён, а его уголовные дела вновь рассмотрены справедливым судом.

Включение людей в список лиц, подвергающихся уголовному преследованию, в котором с большой вероятностью присутствуют признаки политической мотивации и серьёзного нарушения закона, не означает ни согласия с их взглядами и высказываниями, ни одобрения их высказываний или действий. 

Адвокат: Георгий Георгиевич Луцкевич.

Публикации в СМИ 11 февраля 2023.ОВД-инфо. «Смерть русне» и украинский флаг: как житель Воронежа стал фигурантом двух уголовных дел из-за постов во «ВКонтакте»

Дата обновления справки: 25.05.2024 г.