«Свобода: так много, так мало»
В Москве наградили лучших правозащитников, в том числе – Сергея Мохнаткина
10 декабря, в день прав человека, Московская Хельсинская группа награждала главных правозащитников и правдорубов современной России. Дело было в Москве, в Центральном доме архитектора. Одна из наград досталась бывшему политзэку Сергею Мохнаткину, ныне работающему в Твери. Он в довольно витиеватой форме пригласил меня на вручение. В финале был посулен концерт ДДТ. И я поехала.
… как собирались бунтари
В московской электричке мы катим с Татьяной Михайловной – милейшей пенсионеркой, в молодости ярой диссиденткой, а сейчас «домашней активисткой». Она тоже гостья Мохнаткина на будущем вручении. У них довольно занятная «история дружбы»: познакомились по переписке, когда Сергей еще сидел в тюрьме.
— Меня поразила его история, — вспоминает Татьяна Михайловна. – Случайно оказался на митинге, заступился за пожилую женщину, его кинули в автозак и посадили на два года…Я написала в колонию, чтобы поддержать Сергея, и он мне ответил.
Сейчас Сергей Мохнаткин – ее сосед в поселке Решетниково Московской области. До того он снимал квартиру в соседнем Завидове. Татьяна Михайловна, программист по образованию, помогает Мохнаткину осваивать Интернет и выкладывает туда его свободолюбивые статьи.
В гулком фойе Центрального доме архитектора черные люстры, как осьминоги, подняли щупальца вверх. На стенах развешены чертежи зданий, в углах громоздятся макеты. За длинным столом, две музы, укрывшись одним палантином, встречают правозащитников и их гостей. Тут же стоит ящик для сбора денег на продолжение правозащитной деятельности: Московская Хельсинская группа сейчас переживает не лучшие времена. Впрочем, иных у нее, кажется, не было: борцов с режимом ни одна власть не жалует.
МХГ образовалась в 1976 году с подачи физика-бунтаря Юрия Орлова. Она стала первым в СССР официальным союзом диссидентов, заявившим своей целью борьбу за права человека и соблюдение гуманитарных статей заключительного акта Хельсинского совещания ОБСЕ. Членов МХГ постоянно держали на крючке кэгэбэшники: их отправляли в ссылки и вынуждали к эмиграции. В 1982-м трое оставшихся членов вынуждены были капитулировать. И лишь в разгар перестройки группа возобновила свою работу. В новой России правозащитники тоже живут в постоянном режиме закручивания гаек, расплачиваясь за свою «излишнюю» любовь к правде и свободе. Кстати, Сергей Мохнаткин в прошлом апреле был помилован президентом при активном содействии МХГ.
Председатель Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева сидит в глубоком кресле, рядом с которым валяется трость. Ей 85 лет, на ней красное платье и бусы.
Вокруг Людмилы Михайловны суетятся операторы телеканала «Дождь», которые жаждут узнать ее реакцию на принятие в США «акта Магницкого», ужесточающего санкции в отношении российских граждан (в основном, чиновников), когда-либонарушивших права человека:
— До тех пор, пока у нас нет достойного правосудия, мы нуждаемся в поддержке международного общественного мнения, — жестко и конкретно говорит Людмила Алексеева.- Чтобы наше правосудие справлялось с чиновниками, которые крадут права человека.
И, подхватив трость и гордо подняв голову, она уходит под руку с корреспондентом «Дождя».
…как вручали 10 премий
Залы и коридоры Дома Архитектора постепенно наполняются правозащитниками всех мастей. Я почти никого не знаю, а бывшая диссидентка Татьяна Михайловна — знает почти всех.
— Это Михаил Федотов, — член комиссии по правам человека при президенте, — кивает она на лысого дяденьку с серебристой бородкой.
— Это Евгений Ясин, — в правительстве Гайдара министр экономики, соавтор Явлинского в программе «500 дней»…
— Это Лев Пономарев, председатель движения «За права человека». Сейчас ее тверской филиал возглавляет Мохнаткин.
В голове спешно складывается собирательный образ правозащитника: это дяденька средних лет, в пиджаке, с интеллигентной бородкой и философским взглядом. Но, конечно, полно исключений.
Наш герой Сергей Мохнаткин в блестящем сером костюме летает по залу, как Фигаро. Только заведет разговор про борьбу с властями – и упорхнет на полуфразе, забыв взять сдачу за кофе. В 19.30, наконец, начинается торжество. Над залом хрипло поет Высоцкий. На заднике сцены растянут синий баннер с эмблемой «МХГ» и слоганом: «За нашу и вашу свободу!» Людмила Алексеева, поднявшись с раскладного стула, произносит вступительную речь:
— Спасибо Дому архитекторов, который не побоялся пригласить МХГ – общество с сомнительной репутацией. С нами Юрий Шевчук, репутация которого еще более сомнительна.
Безусловно, это было кокетство. Эти люди явно гордились своей «сомнительностью» и своей стойкой жизненной позицией. Общественные деятели, юристы, свободные журналисты и прочие «борцы с режимом» собрались в небольшом зале ЦДА, как некогда на коммунальной кухне – заговорщики-диссиденты. И это чувство – связанности одной цепью, причастности к некой тайной группе – витало в воздухе. Хотя кругом было полно телекамер, ощущение секретности оставалось. Хотелось захлопнуть форточку и говорить шепотом.
Впрочем, публика собралась непростая. Еще в раздевалке я приметила Ирину Хакамаду в черной норковой шубке. В зале передо мной торчала серая спина бывшего премьера Михаила Касьянова. Мой соседкой по ряду оказалась главред журнала «Будь здоров», веселая чернокудрая тетенька. Ее тоже пригласил Мохнаткин: после освобождения она помогла ему пройти медицинское обследование в Москве.
Тем временем наш общий друг получал заслуженную награду: «За мужество, проявленное в защите прав человека» из рук председателя МХГ.
— Этот несправедливый тюремный срок перевернул его жизнь. Он стал настоящим гражданином. Теперь главное для него – борьба за права человека, —гремела со сцены Людмила Алексеева.
Кстати, все 10 премий присуждались путем открытого обсуждения и открытого голосования. Члены МХГ культивировали свою открытость – в сравнении с закрытостью и коррумпированностью властных структур.
Здесь очень ясно проступало противоборство «мы» и «они». «Мы» – это не только правозащитники, но и все граждане страны. «Они» — это чиновники и бюрократы, принимающие ответ на «акт Магницкого» и бросающие в тюрьму Сергея Мохнаткина.
С «ними» надо бороться, а «нас» — защищать. Чем активно и занимаются все те, кого в тот вечер награждала МХГ. На сцену поднимались яркие личности, главные характеристики которых, если обобщить -гражданское мужество и обостренное чувство правды.
Олег Орлов – сухощавый усатый дяденька — получил премию «За исторический вклад в защиту прав человека». Он стоял у истоков правозащитного центра «Мемориал», много работал на Северном Кавказе, там был похищен, а потом долго судился с Рамзаном Кадыровым и победил.
Бэла Коваль – заведующая архивом Сахарова в Москве, подруга Елена Боннэр, три раза тайком навещавшая академика в Горьковской ссылке.
Любовь Гарливанова, возглавляющая астраханский «Комитет солдатских матерей» — пожилая женщина с «кичкой» и в черной кофте с блестками. Она отстаивает права солдат-срочников, и за время существования«комитета» (с начала 1990-х) в Астрахани сняли трех военкомов.
Любовь Игнатовна поднялась на сцену, сильно хромая: ее вывел под руку провожатый.
— Вот я стою перед вами – простая женщина России, на себе испытавшая все ужасы Чеченской войны, — со слезами в голосе говорит Гарливанова.– Но мы боремся. Мы будем бороться…
В этот момент рождается метафора: права человека в России сильно хромают. Но если есть люди, которые будут их поддерживать, они смогут уверенно идти вперед.
Лауреаты позволяли себе достаточно вольно и даже провокационно изъясняться. Но это были не пафосные речи на митингах, а четкое и уверенное заявление: мы будем бороться.
— Наша власть что ни день, делает новую подлость, а то и преступление совершает. Так что рано уходить на покой, еще поборемся, — говорит Олег Орлов.
И почти каждый выступающий вторит ему:
— Мы не отступим!
…как пел Юра-музыкант
Под занавес программы на сцену вышел улыбчивый Шевчук. Кстати, в прошлом году он тоже становился лауреатом премии МХГ – «За защиту прав человека средствами культуры и искусства». По новой традиции он представился публике как «Юра-музыкант».
Эта хохма родилась после встречи Путина с деятелями российской культуры летом 2011-ого. Когда Шевчук задал тогдашнему премьеру о свободе слова, тот задумался:
— Простите… а как вас зовут?
— А я Юра Шевчук, музыкант.
Интернет тогда взорвала полемика: Путин действительно не знает Шевчука, или это КГБ-шная уловка. А кличка «Юра-музыкант» прочно прилепилась к герою русского рока.
Он, как всегда, был насмешлив и ироничен.
— Говорят, вон на том балкончике за архитекторами наблюдал Каганович. Мы будем петь тихо, как тогда.
Но «тихо» он не смог – напротив, выложился по полной: читал стихи между зрительскими рядами, проникновенно пел и прыгал, как кузнечик. И для всех собравшихся в этом зале Шевчук был своим в доску парнем – ретранслятором их мыслей и идей в художественную плоскость.
— Свобода, свобода, так много, так мало…
Ты нам рассказала, какого мы рода… — пел Шевчук.
Зрители поднимались со своих мест и, обнявшись за плечи, раскачивались в такт.
После концерта булгаковед Мариэтта Чудакова, шумная тетенька в сиреневом костюме, восторженно отозвалась о Шевчуке:
— Ну, просто вернул вкус к жизни!
Это можно было сказать и обо всем мероприятии. В обществе, где прижились двойные стандарты, и за основные права человека надо биться, как на войне, попасть туда было – как напиться свободы.
К концу вечера ящик для сбора пожертвований на помощь деятельности МХГ был битком набит зелеными и красными купюрами.
Источник: etver.ru. 2012. 19 декабря
