Москалёв Виктор Юрьевич

Полное описание

Поводом для возбуждения уголовного дела по ч.2 ст. 207.3 УК РФ стали два комментария Москалёва на сайте e-xecutive.ru, опубликованные 9 апреля 2022 года. В первом содержится информация о том, что российские войска полностью разрушили украинский город Мариуполь, обстреляли Чернигов, Харьков и Киев, убивают мирных жителей. Во втором, среди прочего, упоминается, что российские солдаты крали телевизоры, видеоплаты, насиловали и убивали украинских девочек. Дословное содержание комментариев неизвестно.

28 марта 2023 года у Виктора Москалёва дома прошёл обыск, в ходе которого была изъята вся цифровая техника. В тот же день в МФТИ с целью задержания Москалёва прибыла группа сотрудников ФСБ РФ. Как сообщают СМИ, руководство МФТИ всецело содействовало группе задержания, даже не предприняв попыток разобраться в вопросе или заступиться за коллегу. По словам источника СМИ, руководство института настоятельно рекомендовало очевидцам задержания не распространяться о произошедшем и не пробовать заступиться за Москалёва. При этом агентству РИА Новости в пресс-службе МФТИ сообщили, что Москалёв занимает должность заместителя исполнительного директора научно-технологического центра транспортных электрохимических решений, занимался «разработками гражданской тематики», со стороны коллег «характеризуется положительно», допуска к государственной тайне у него нет. Как следует из профиля на сайте Linkedin, Москалёв работает в МФТИ с февраля 2022 года, а до этого был директором по маркетингу в компании Enerz, занимающейся литий-ионными батареями.

Доказательством вины Виктора Москалёва следствие считает заключение специалиста № 3/318 от 22 июля 2022 о том, что его комментарии в социальной сети, содержащие «утверждение о фактах использования Вооруженных Сил Российской Федерации (российский военных) на территории Украины и утверждение о действиях “русских солдат” на территории Украины в период проведения специальной военной операции», отличаются от официальной позиции Министерства обороны РФ, и следовательно, по мнению эксперта, являются ложными. Позиция Министерства обороны была озвучена им после вывода российских войск из Бучи и появления в сети Интернет фото и видеодоказательств военных преступлений против гражданского населения, совершённых российскими военными в апреле 2022 года. Она сформулирована следующим образом: «Все опубликованные киевским режимом фотографии и видеоматериалы, якобы свидетельствующие о каких-то «преступлениях» российских военнослужащих в городе Буча Киевской области, являются очередной провокацией. За время нахождения данного населенного пункта под контролем российских вооруженных сил, ни один местный житель не пострадал от каких-либо насильственных действий».

Свою вину Виктор Москалёв не признаёт.

Дело Виктора Москалёва ведёт следователь Бабушкинского межрайонного следственного отдела Следственного управления по Северо-Восточному административному округу Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по городу Москве старший лейтенант юстиции Тукумбетов А.А.

Основания признания политзаключённым

Через неделю после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, 4 марта 2022 года, Государственная Дума РФ в чрезвычайном порядке (не в виде отдельных законопроектов, а путём внесения поправок в другие, уже принятые в первом чтении) приняла законы о внесении изменений в Кодекс об административных правонарушениях и Уголовный кодекс. Эти законы запрещают призывы к санкциям, распространение фейков о российских вооружённых силах, их дискредитацию, а также призывы к «воспрепятствованию их использования». В тот же день законы одобрил Совет Федерации РФ, и уже вечером их подписал президент. Поправки вступили в силу со дня официального опубликования — 5 марта 2022 года.

Состав преступления, предусмотренного новой ст. 207.3 УК РФ, сформулирован следующим образом: «Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности, а равно содержащей данные об исполнении государственными органами Российской Федерации своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях».

Мы полагаем, что эта статья противоречит как российской Конституции и международным обязательствам РФ, так и базовым принципам права.

Согласно ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, … имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору».

Ограничения пользования этими правами «должны быть установлены законом и являться необходимыми: для уважения прав и репутации других лиц; для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова. Ограничения этих свобод связаны с запретом пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, а также с государственной тайной.

Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Ограничения свободы выражения, установленные ст. 207.3 УК РФ, со всей очевидностью не служат тем целям, для достижения которых такие ограничения могли бы быть установлены.

Важно отметить, что законное ограничение свободы выражения не предусмотрено даже в условиях военного положения, при котором, согласно пп. 5 и 15 п.2 ст. 7 ФКЗ «О военном положении», допускается лишь введение «военной цензуры за почтовыми отправлениями и сообщениями, передаваемыми с помощью телекоммуникационных систем, контроля за телефонными переговорами» и «приостановление деятельности политических партий, других общественных  и религиозных объединений, ведущих пропаганду и (или) агитацию, а равно иную деятельность, подрывающую в условиях военного положения оборону и безопасность Российской Федерации». Тем более нет для них оснований в ситуации, когда военное положение не введено.

Не менее значимо то, что сами по себе формулировки статьи не позволяют заранее определить, какие высказывания являются правомерными, а какие запрещёнными. Гражданин не может судить заранее какие его высказывания, какая информация могут быть сочтены в данном контексте ложными, подпадающими под действие этой нормы.

На этот счёт Конституционный Суд РФ высказывал своё мнение в ряде правовых позиций. Согласно им неоднозначность, неясность и противоречивость регулирования закона недопустимы, поскольку, препятствуя надлежащему уяснению его содержания, открывают перед правоприменителем возможности неограниченного усмотрения, ослабляющего гарантии конституционных прав и свобод (в частности, постановления КС от 20 декабря 2011 года № 29-П, от 2 июня 2015 года № 12-П, от 19 июля 2017 года № 22-П).

Фактически нормы ст. 207.3 УК РФ позволяют преследовать за высказывание любых мнений об использовании Вооружённых Сил РФ и деятельности её государственных органов за границей. Суждения о том, имеют ли упомянутые в статье действия целью «защиту интересов Российской Федерации и её граждан, поддержание международного мира и безопасности» или нет, по своей природе являются оценочными, выражениями мнения.

Но даже и применительно к сведениям, т. е. высказываниям о фактах, в условиях ведения военных действий и конкуренции противоречивой информации из разных источников исключительно сложно судить об их правдивости или ложности. Тем более невозможно установление заведомости, т. е. умысла на распространение ложных сведений.

Упомянутые органические дефекты ст. 207.3 УК РФ определяют её неправовой характер, не допускающий даже и добросовестного её применения. Однако и сам факт срочного внесения указанной статьи в Уголовный кодекс немедленно после начала вооружённой агрессии против Украины, и сопровождавшая её рассмотрение и принятие риторика официальных лиц, и, главное, контекст её применения — ведущиеся боевые действия и сопутствующая им государственная военная пропаганда исключают подобную добросовестность. В ситуации, когда единственными правдивыми сведениями и оценками объявляются сведения и оценки официальных российских источников, не только оправдывающих агрессивную войну и отрицающих многочисленные свидетельства гибели мирных жителей  в результате российских ударов и военных преступлений, совершаемых российскими силами, но и запрещающих называть события, с любой точки зрения являющиеся войной, словом «война», применение этой неправовой по своей природе статьи УК также имеет исключительно недобросовестный и неправовой характер. Основанием для уголовного преследования становятся как правомерные мнения, оценивающие войну и связанные с ней обстоятельства, так и утверждения о задокументированных и подтверждённых фактах.

Квалифицирующие признаки части 2 этой статьи, предусматривающей ужесточение наказания вплоть до 10 лет лишения свободы, зачастую носят субъективный характер, так, пункт «д» предусматривает наличие «мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотива ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». В современных условиях доказывание присутствия такого мотива сводится к простой декларации следствием его наличия. Вместе с тем, исходя из того, что любое выступление против войны само по себе является общественно полезным и не имеет вовсе никакой общественной опасности, ни один из квалифицирующих признаков, если он не образует самостоятельного состава преступления, не может рассматриваться как усиливающий общественную опасность деяния.

Исходя из изложенного, Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает, что ст. 207.3 УК РФ носит антиправовой характер, создана для осуществления политических репрессий против критиков власти и должна быть отменена. Любые преследования по этой статье являются неправомерными и должны быть прекращены.

Дело против Виктора Москалёва является одним из череды уголовных дел против тех, кто открыто высказывается против войны. В настоящее время Независимым правозащитным проектом «Поддержка политзаключённых. Мемориал» политзаключёнными признаны более 50 человек, подвергшиеся уголовному преследованию за свою антивоенную позицию. Виктор Москалёв не является политическим активистом, его необоснованное преследование объясняется лишь стремлением власти задавить на корню любые попытки граждан России иметь и высказывать — в любой форме, для любого круга слушателей или читателей — свои антивоенные взгляды и вообще точку зрения, отличную от мнения властей.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу ликвидированного государством Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Виктора Москалёва является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение публичной деятельности критиков власти и устрашение общества в целом, т. е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы было применено к нему в нарушение прав на свободу слова, справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Международным пактом о гражданских и политических правах или Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод. Мы считаем, что преследование людей за их антивоенную позицию связанно исключительно с их политическими взглядами и осуществлением ими свободы высказывания.

Признание лица политзаключённым не означает ни согласия проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокат Виктора Москалёва — Юлия Трегубова.

Как помочь?

На нашем сайте вы можете сделать пожертвование для помощи всем политзаключённым.